В статье исследуется один из важнейших аспектов правовой реальности — взаимоотношение насилия и порядка. <...> Правовой порядок нуждается в учредительном насилии, применение которого находится в компетенции суверена. <...> Учредительное насилие в этой ситуации меняет свои формы, но не изменяет содержания. <...> Во всех случаях учредительное насилие борется со стихией миметического насилия, существенным элементом которого являются месть и «ярость». <...> Особой формой насилия становится жертвоприношение, которое можно рассматривать как институцию, порожденную синтезом мести и наказания. <...> Тем не менее сложное переплетение доэтических и этико-правовых элементов здесь имеет место. <...> Одновременно с этим рождается политический «миф государства», которое через посредство своей идеологии полностью меняет традиционный дискурс и представления о справедливом и несправедливом, добре и зле, истине и заблуждении. <...> «Два тела короля» — формула суверенитета изическое тело суверена — это одновременно и тело как таковое, и некая абстрактная субстанция, и видимое воплощение государства, его средоточие: власть здесь на первый взгляд почти сливается с суверенностью. <...> Английские легисты уже на рубеже XVI в. выразили это многозначное положение в символической концепции «двух тел короля»: «у короля есть… два тела. <...> Тело короля // История тела: в 3 т. ное и непрерывное могущество» (Жан Боден); политическая же преемственность при переходе власти заключается здесь в некоей воображаемой фигуре. <...> Суверен меняет обличье, но не изменяет своей сущности. <...> Возникающая при этом ситуация аномии могла означать, что «закон», запечатленный в «голове» суверена, также прекращает свое существование, вплоть до появления на политической сцене нового суверена. <...> В 1649 г., когда Палата общин казнила природное тело короля, она же унаследовала его «политическое тело». <...> Король, всегда олицетворявший государство и единую волю, уходя в небытие, все же оставлял эту <...>