Проза Дарья Селюкова Бардо железной дороги Рассказ Московский скорый на платформе Эрликовой никогда не останавливался, даже не притормаживал, — проносился с воем мимо и затихал вдали одиноким эхом. <...> Данил так долго прожил в тишине, что кожей начал чувствовать его приближение, каждый день опускал и поднимал шлагбаум, даже не заглядывая в расписание. <...> Это был просто листок бумаги, написанный и расчерченный от руки, висел он в смотрительском домике возле печки рядом с отрывным календарем и чеканным покривившимся панно. <...> Панно было совсем как у Данила в детстве над диваном: Иван Царевич в шапке пирожком и лягушка со стрелой. <...> С другой стороны Данил кнопками приколол Цоя. <...> Больше в домике никаких украшений не было, спасибо хоть обои держались, только кое-где обнажая «Красную новь» от июня тридцать девятого года. <...> Данил откопал в этой куче «Огон¸к», повытаскивал развороты с репродукциями и делал для них по вечерам рамки из картона. <...> И чеснок был жив под сухой шелухой, — как раз подходящий, чтоб натирать им корку черного до сытого лоска, а потом еще солью сверху. <...> В 2012 году закончила факультет романо-германской филологии Белгородского госуниверситета. <...> Бардо железной дороги Катюша такой хлеб очень любила. <...> И тут же начинал оправдываться Мишаниным голосом. <...> С Катюшей он бы точно подружился, и с Алтын. <...> Во времени ничего не было, даже расписание не помогало, Тяпа пускал поезда каждый час, без системы, без смысла. <...> И земля под ногами плоская нестерпимо, будто нет никакого шара, будто все врут астрономы. <...> Под его бубнеж еще можно было жить, но кончалась последняя программа, пикало точное время, и далекие незнакомые люди бросали Данила одного. <...> Алтын была обидчивая, все время подозревала, что ей чего-то недодали, что-то спрятали и кому-то досталось больше, чем ей. <...> Бардо железной дороги 99 Данилом сложился свой ритуал: посидеть на платформе свесив ноги, выкурить по сигаретке пока нет поездов. <...> Мишаня любил «ракушки», притащил с собой <...>