Жизнь в слове Игорь Шкляревский Как учитель сочинял стихи Пятнадцать лет назад я познакомился с учителем истории из небольшого города Александрия — Иосифом Григорьевичем Спектором. <...> О бедности провинциального учителя я знаю с детства, отец — историк, мать — учительница младших классов, родители учеников дарили ей сирень, душистую и несъедобную, и гардероб послевоенного учителя — осниа мэо мэкум порто, вс¸, что имею, — на себе. <...> Но в изголовье у меня на самодельных полках стояли Пушкин, Лермонтов, Толстой, Толковый словарь Ушакова. <...> Похожая история произошла с Иосифом Григорьевичем и его женой — Фаиной, на удивление красивой даже в седине учительницей географии, но утонченные черты ее лица за неимением в Александрии Тициана запечатлял фотограф, инвалид Отечественной войны, в ортопедических ботинках, покрытых теплой украинской пылью. <...> В Александрии и Ватутине в июле было много пыли и подсолнухов, но (опять это «но») даже семечки учителю непозволительны, высокие слова несовместимы с семечками на губах. <...> Прекрасная Фаина опровергла представление тысячелетней давности о том, что женщине довольно красоты, и написала школьные учебники по географии родного края, заранее не соглашаясь с «лозунгами» новой жизни: — Купи кусочек родины. <...> Купи кусочек родины — с могилкой неизвестного солдата на обочине проселка. <...> Учительница в пчелах и подсолнухах пешком творила географию родного края. <...> Учитель сочинял стихи, как у Наума Кислика: — Он сочинял, пока свеча не дочадит, пока подойник в сенях не грохнет сгоряча и не проплачет дверь по-вдовьи. <...> История фронтовика Наума Кислика, с багровой вмятиной на лбу, оставленной осколком от немецкой мины, учителя из Белоруссии, поэта. <...> Историк Спектор сочинял нравоучения, морализировал и призывал к 234 Игорь Шкляревский. <...> Как учитель сочинял стихи высоким идеалам, но в трещинах его идейных убеждений прорастали подсолнухи и огурцы живой поэзии. <...> Учитель часто побеждал поэта и снова <...>