Владимир Вестер После поминок Рассказ А на огромной площади, покрытой пятнисто-желтой травой, все намечалась и намечалась стройка. <...> В нашу каптерку электрический свет провели, но вокруг по вечерам была тьма. <...> Да еще такая, что мне казалось, во тьме люди пробуют создать очередную «родину электричества». <...> Я каждое утро ездил на эту «родину» в вагоне метро и в железном автобусе, прижавшись лицом к чьей-нибудь суконной спине. <...> А после были поминки по Петру Павловичу, моему соседу, и люди сидели на поминках с одинаково скорбными лицами: все они (человек тридцать) пришли (приехали), чтобы усопшего помянуть. <...> Каким образом его «родственник» оказался на церемонии подписании зловещего документа, Александр Петрович мне так и не смог объяснить. <...> А по документу объяснил, что сперва долго лежал и думал, затем сидел и снова думал, затем стоял и опять думал, а после лег в носках на диван и, еще немного подумав, пришел к убеждению, что это — гнусный и сволочной меморандум. <...> Он и есть первопричина всего, а никакое не грядущее клонирование и те грандиозные успехи в области психогенетики, которые когда-нибудь докажут, что он, Тыквин, мне опять не соврал. <...> Владимир Вестер (Вестерман Владимир Самуилович) родился в Москве в 1948 году. <...> После поминок Вот это, наверное, и послужило поводом к тому, что незадолго до ноябрьской праздничной иллюминации Александр Петрович решил, что хватит нам с ним дурака валять — пора за ум браться. <...> В частности, пора нам с пьяными возгласами по ночам завязывать. <...> А взамен пора уже нам повзрослеть, пора уже нам переходить в конструктивную оппозицию к действующему политическому режиму. <...> Причем я (сказал он) намерен в оппозицию перейти сразу и навсегда. <...> И пусть меняются режимы, а я и к ним в оппозицию перейду. <...> Еще пронзительней оказалось мое предположение, что Александр Петрович вполне способен немного прихворнуть после наших с ним разговоров. <...> Здоровье, надо сказать, у него было чувствительное, а организм еще чувствительней <...>