Эхо Великой войны Константин Симонов Наше время еще занесут на скрижали. <...> Прониным В начале работы над фильмом «Если дорог тебе твой дом»1 , одним из авторов сценария которого был Константин Симонов, редактор кинокартины Лазарь Израилевич Хволовский побеседовал с бывшим председателем Моссовета Василием Прохоровичем Прониным. <...> Пронин сказал, что фильм такой очень нужен, особенно для молодежи. <...> Во-вторых, во главе армии стояли эти «конногвардейцы» Ворошилов, Тимошенко и Буденный. <...> Помню, я еще в тридцать девятом году, еще перед Финской, был как-то на заседании Политбюро. <...> Сталин вдруг меня спросил: — Как у вас дела в этом плане? <...> Сталин тогда сказал, что он даст указание разведке собрать данные об опыте противовоздушной обороны. <...> У него уже сидели Ворошилов, Тимошенко и Молотов. <...> Сталин сказал нам, что по данным разведки, по словам перебежчиков, сегодня должна начаться война. <...> К этому рассказу Пронина мне хочется сделать некоторые добавления. <...> Это указание могло последовать лишь после разговора со Сталиным о перебежчиках, о котором рассказывал Пронин. <...> Когда я его спросил об этом, Пронин сказал: — А-а, знаю. <...> А на самом деле это была никакая не учебная тревога. <...> Наше время еще занесут на скрижали. раз — дивизию внутренних войск бросили туда. <...> — Я говорю: — Не беспокойтесь, товарищ Сталин, все убеждены, что это была учебная тревога. <...> Так появилось сообщение в газете о том, что 24-го была учебная тревога. <...> Ну, я его в течение этих дней не видел, — сказал Пронин. <...> В тридцать девятом году, когда Риббентроп приехал в Москву, он был у Сталина. <...> Риббентроп сделал такой жест, и Сталин неожиданно встал и сделал ему так, книксен сделал почему-то. <...> В разговоре о том, что было между началом войны и выступлением Сталина 3-го июля, я спросил у Пронина: а, собственно, почему 22-го выступал Молотов, а не Сталин? <...> : Вот его [Пронина] рассказ дальше: — Этот случай уже относится к самому разгару обороны Москвы. <...> 19-го октября, вечером, мы со Щербаковым шли <...>